Часто приходится читать, что какой-то язык, якобы, является "искусственным". Сродни эпитетам "молодой", "бедный", "загрязнённый" - так себе описание для языка, не правда ли? Само слово "искусственный" отдаёт какой-то гадостью уже. Само собой, это оценочное суждение, и сегодня мы рассмотрим его в применении к языкам поподробнее, так как тезис о "неестественности" какого-то языка, его "искусственном" происхождении лежит в основе многих языковых мифов. С его помощью особо одарённые комментаторы нередко пытаются дискредитировать какой-то язык - может быть, и в твоих глазах тоже. То же касается и наций, некоторые из которых почему-то приравниваются кем-то к пластмассе - с той лишь разницей, что пластмассу никто не осуждает за то, что она создаётся людьми.
В первой части посмотрим на общественные предпосылки такого развития и посмотрим, к чему тут вообще язык, и начнём именно с вопроса об искусственных нациях.
Сразу оговорюсь - я и сам грешил, используя, хоть и в другом контексте, это слово. Каюсь, начиная с сегодняшнего поста не буду. В слово "искусственность" я вкладываю ровно противоположность стихийности, и не более того. Стихийность - это когда что-то происходит не только естественным путём, но и, что важнее, без контроля конкретных людей. И вот сегодня мы как раз и будем смотреть на то, что в нациях и, особенно, языках происходит стихийно, а что нет.
Итак, перенесёмся мысленно в середину 19-го века, эпоху, которую в западных социально-поведенческих науках принято называть периодом образования наций. К этому моменту в значительной части общества разных европейских стран пришло понимание, что государства, например, по принципу "кому мы подчиняемся, те мы и есть" уже не очень тянули потребности общества. Государственные образования на этнической основе (общность по происхождению, схожим обычаям, вере, языку, культуре и истории) привлекали многих куда больше, но и здесь было ясно, что без элемента политических требований эти общности уже тоже не тянут на основу для государства. И вот где-то здесь, в середине 19-го столетия, начали возникать нации - политические общественные конструкции с более широкими рамками идентичности ("кем должен быть я, чтобы входить в это сообщество?"), чем "мы из одного села и ходим в одну церковь". Этносы по национальной концепции стали единицами более низкого уровня, чем нации, т.к. этносы аполитичны, и конфликта интересов и собственного "я" каждого человека не возникает. Для современного сицилийца или сарда его принадлежность к сицилийскому или сардскому этносу не является противоречием тому, что он итальянец по национальному признаку.
Политичность национальных конструкций заключалась в том, что нация должна иметь государство, а смысл существования государства тогда - это удовлетворять потребности нации. И вот такая вот надэтническая конструкция и привела к тому, что появилась идея национального государства. По большому счёту, в мире, в котором доминируют как раз национальные государства как формат отношений человек-система, мы сейчас и живём.
И вот здесь мы подходим к важному техническому вопросу: а кто вообще к нашей нации будет относиться? По какому принципу создавать эту политическую общность? И здесь самыми важными критериями стали религия и язык. С религией на практике, правда, возникала проблемка: несмотря на всю христианскую добродетель и любовь к ближнему ты далеко не обязательно хочешь входить в одну нацию со всеми, кто верит в того же воображаемого друга и поклоняется ему по тому же обряду. Зато религия часто прокатывала как критерий исключения кого-то из своего проекта нации. Так, например, о совместном национальном проекте поляков с украинцами вопрос вообще не стоял, потому что римские католики, греко-католики и православные в формате три в одном всем казались очевидным и ни для кого не приемлимым перебором. Правда, исключив кого-то, ты всё ещё не ответил на вопрос, кого ты в свою нацию хочешь включить. И вот тут очень многим европейцам и помог как раз язык.
Ещё один технический вопрос это кто, собственно, будет обо всём этом думать. Напоминаю, дело происходило в 19-м веке, половина Европы к тому моменту не то, что про промышленную революцию, урбанизацию и прочий прогресс могла только мечтать, не говоря уж о просто галактических плюшках вроде всеобщей медицины. Что уж говорить о малой доступности образования и, по нашим сегодняшним меркам, качестве того, что получали люди в виде образования. В восточной Европе, например, к этому моменту подавляющая часть населения жила олдскульной жизнью в селе, как это было и за 500 лет до того. Короче, когда тебе за коровой ходить надо и куры некормленные, а ещё платить с чего-то налоги, тебе не до высоких материй вроде образования нации. Да и хорошо, если у тебя в семье из десяти человек хоть один читать умеет.
Поэтому в большинстве стран, особенно, восточной Европы, проектами наций долго занимались в основном люди, имевшие более чем незаурядное образование и положение: учёные, писатели, священники, иногда учителя. Даже в случае многочисленных наций нашего времени дело их образования долгое время было плодом работы человек двухсот от силы. К нациям, кстати, всякие кроманьонцы тоже частенько цепляют ярлык "искусственности". Понимаешь, о чём я? Любая нация в современном виде "искусственная", потому что её создавали трудом тусовки людей, очень ограниченной численно и в плане ресурсов. А в несовренном виде её просто не было никогда. Любая современная нация уже существует, и то, что она образовалась 150 с лишним лет назад и продолжает существовать, уже доказывает её "естественность". Аргумент "искусственности" нации это так же нелепо, как называть искусственным бородатого мужика Васю, которому уже тридцать пять лет, только потому что он не произошёл от непорочного зачатия, а, следовательно, кто-то его созданию посодействовал. И да, когда-то он родился, и - о, боже! - выглядел он тогда совсем иначе. Последние тридцать пять лет жизни сами по себе доказывают, что он существует, не правда ли? А ведь альтерантивно одарённые авторы, убеждающие нас в "искусственности" наций зачастую говорят и о том, что такие нации на самом деле... да, не существуют. Получается, что они не могут иметь своей истории, своих героев, своего языка и государства, потому что, по мнению таких комментаторов их, вроде как, не должно было существовать. По-моему, объяснять дальше, почему как-то странно спорить с реальностью, было бы глупостью, так что думаю, что мысль ясна.
Люди, которые начинали создавать нации, между собой ссорились и обсуждали кучу технических и идеологических деталей, выбирали себе героев, частенько вырабатывали новую историографию, т.е. собственную перспективу на исторические события. Чтобы это всё нести в массы, выпускали учебники, выбивали разрешения у политиков на обучение школьников и студентов по ним. И для того, чтобы это делать, им нужен был язык - который, кроме того, должен был соответствовать требованиям общества к нему. Кроме того, как ты помнишь, изначальная концепция нации - хочешь своё государство, изволь и иметь свой язык.
На этом выводе прервёмся, а о языке - в следующем посте.
Gd'A
Комментариев нет :
Отправить комментарий